растворения трупов.).
Вагнер и Влассакис взяли на себя труд по избавлению от трупа. Они перенесли тело Джонсона в хранилище и там осуществили его расчленение. Чтобы избежать попадания крови на одежду, они облачились в защитные костюмы и резиновые перчатки, заблаговременно приобретённые и доставленные в здание. Влассакис одел костюм из белого полиэтилена, а Вагнер – желтый комбинезон из грубой холстины, точно такой, каким пользуются пожарные.
Спайридон Влассакис впервые участвовал в расчленении человеческого тела и, хотя он старался не подавать вида, ему вскоре стало дурно. Не в силах преодолеть слабость, он примерно в 22:30 вышел из помещения хранилища и к своему удивлению увидел в помещении банка Фримена, того самого фермера, которому Бантин звонил несколькими часами ранее. Фримен сидел перед включённым ноутбуком Джонсона, а рядом с ним расположился Бантин. Как оказалось, последний агитировал Фримена купить компьютер. Фримен пообещал подумать и вскоре уехал. Все трое убийц – Бантин, Вагнер и Влассакис – около полуночи приехали к нему в дом и приняли там душ. Влассакис управлял «ниссаном» Дэвида Джонсона, остальные сидели в машине Вагнера. Помимо ноутбука Бантин предложил Фримену и 9-летний «ниссан», попросив за машину всего 2 тыс. австралийских долларов. Фермеру автомобиль понравился, но денег он в тот момент не имел, так что сделка не состоялась. Все трое уехали из дома Фримена примерно в час ночи 10 мая. Фримен во время следствия и суда полностью подтвердил эту часть показаний обвиняемых.
В течение суток преступники подготовили аудиофайл, составленный из фраз и слов, произнесённых Джонсоном под диктовку Бантина, и решили проверить, насколько достоверен полученный продукт. Для этого они позвонили с сотового телефона убитого молодого человека его знакомой Тони Фримен и, едва та ответила на вызов, включили запись. В ней содержались высказывания, оскорбительные для Тони, и Бантину было интересно понаблюдать, как женщина отреагирует на услышанное. Первый блин, однако, вышел комом – Тони не поняла, что слышит голос Джонсона и решила, что ей позвонил какой-то хулиган. Она попросту бросила трубку, не вступив в разговор. Тогда Бантин несколько изменил настройки воспроизведения и повторил попытку. Однако и на этот раз свою задумку Бантин не смог реализовать так, как хотел. Тони буквально через минуту перезвонила на сотовый телефон Влассакиса, который находился рядом с Бантином, и взахлёб принялась рассказывать о том, что ей кто-то пытается по телефону прокрутить грубо смонтированную аудиозапись с голосом Дэвида Джонсона. Встревоженная женщина спрашивала у Спайридона, давно ли он встречался с Джонсоном и всё ли у него в порядке? Влассакис попытался успокоить Тони Фримен, но преступникам стало ясно, что затея с аудиозаписью не удалась, более того, они, сами того не желая, возбудили лишние подозрения.
Бантин уничтожил аудиофайл, но запущенный процесс это не остановило. Как оказалось, встревоженная Тони позвонила не только Влассакису, но и ещё одному человеку, хорошо знавшему Дэвида Джонсона. Этим человеком была Линда Коварскис (Linda Kovarskis), невеста Дэвида. Услышав рассказ о грубо смонтированной фонограмме с голосом Дэвида, Линда принялась его искать и быстро выяснила, что никто не видел и не слышал молодого человека после 9 мая. Девушка сразу встревожилась – она знала, что 9 мая Дэвид собирался покупать ноутбук и в этом ему должны были помочь Влассакис и Бантин. Об этом ей рассказал сам Дэвид накануне своей смертельной поездки. В 10:30 13 мая Линда вместе с матерью приехала к дому Джонсона и… с удивлением обнаружила там Влассакиса, занятого упаковкой вещей сводного брата. Влассакис в свою очередь тоже удивился такой встрече – он никак не рассчитывал столкнуться с такой настойчивостью Линды.
Следуя заранее выработанному плану, Влассакис с тяжёлым вздохом объяснил Линде и её матери, что они вряд ли сумеют отыскать Джонсона, поскольку тот вынужден скрыться из-за свалившихся на его голову неприятностей. А неприятности эти заключались в том, что он некоторое время назад занимался сексом с 13-летней девочкой, и вот теперь выяснилось, что та беременна. Если это подтвердится, то Джонсону грозит уголовное преследование за педофилию и, опасаясь этого, он скрылся. Дэвид планирует некоторое время пожить в секретном месте и посмотреть, как станет развиваться ситуация, если девочка действительно окажется беременной, то Джонсон, скорее всего, уедет из Южной Австралии.
Линда Коварскис не поверила услышанному. Во время следствия она объяснила, что её смутила стопка футболок, сложенных у дивана – не могло быть такого, чтобы Дэвид уехал из дома, не забрав их с собою. Кроме того, в ванной комнате остались его туалетные принадлежности… В общем, рассказ Влассакиса никуда не годился, и Линда прямо ему об этом сказала. Она потребовала, чтобы Джонсон ей перезвонил до утра следующего дня (т.е. 14 мая), а если этого не случится, то она направится прямиком в полицию и расскажет о странных событиях, связанных с исчезновением Дэвида.
Оперативники, осуществлявшие слежку за Джоном Бантином, зафиксировали днём 13 мая звонок на его сотовый телефон. Звонил Влассакис, который встревоженным голосом рассказал о неожиданной встрече с Линдой Коварскис. Упомянул он и о том, что Линде известно о продаже ноутбука и участии в этом деле Влассакиса и Бантина. Полицейские не поняли содержания разговора, но почувствовали, что Спайридон сильно взволнован и даже напуган. Бантин его успокоил и заверил, что у него есть план, и они сумеют решить все проблемы.
В тот же день Влассакис, используя свидетельство о рождении Дэвида Джонсона, купил новую sim-карту, а Бантин уговорил Джуди Эллиот сыграть роль 13-летней девочки, якобы соблазнённой исчезнувшим молодым человеком. Джуди согласилась и вечером 13 мая позвонила Линде Коварскис с сотового телефона Джонсона. Она потребовала «оставить Дэвида в покое», а когда Линда попросила пригласить его к телефону, чтобы она могла поговорить с ним лично, ответила, что тот сейчас в туалете и говорить с ней не будет. После чего положила трубку.
Преступники не знали, насколько удачно им удалось реализовать задуманное, но, как выяснилось впоследствии, Линда поверила услышанному и отказалась от мысли подать в полицию заявление об исчезновении Дэвида Джонсона. Убийцы же, выждав несколько дней и убедившись в том, что полиция их допрашивать не собирается, принялись «подчищать» за собою. Они частично присвоили и частично раздали имущество Дэвида Джонсона и даже великодушно отдали отцу убитого им человека некоторые безделушки. Деньги с банковской карты Дэвида Джонсона были сняты Влассакисом 19 мая. 19 и 20 мая, буквально в последние дни перед арестом, вся группа выезжала в Сноутаун, где работала над уничтожением трупов. Именно тогда были куплены ёмкости с концентрированной соляной кислотой, а также два мешка цемента, который, по мысли Бантина, надлежало использовать для утяжеления бочек перед их затоплением в океане. В те дни убийцы принялись извлекать из бочек тела жертв и подвергать их дополнительному расчленению с целью ускорения процесса растворения в кислоте. В этом активное участие принимал и Спайридон Влассакис. После ареста он признался, что во время последних поездок в Сноутаун очень опасался за свою жизнь. Поскольку Линда Коварскис была осведомлена о том, что поездка Дэвида Джонсона за ноутбуком была связана с Влассакисом и Бантином, то она непременно рассказала бы об этом полиции в случае начала розысков. И вот тут Бантин вполне мог избавиться от Спайридона как от «слабейшего звена». Влассакис очень этого боялся и не сомневался в том, что в случае необходимости Бантин и Вагнер убъют его без малейших колебаний.
Так выглядел преступный путь группы, сколоченной Джоном Бантином. Важной частью расследования явилась не только хронологическая и фактическая реконструкция всех убийств, но и изучение весьма специфических постмортальных манипуляций, присущих преступникам (в т.ч. и перемещения бочек с телами жертв). Дело в том, что сохранение тел убитых в бочках и их перевозка с места на место чрезвычайно нерациональна и невыгодна с практической точки зрения. Строго говоря, именно наличие трупов в здании бывшего банковского хранилища и обусловило разоблачение преступников. Если бы расчленённые тела не были найдены, прокуратура могла бы обвинить Бантина и «его команду» лишь в мошенничествах с получением социальных выплат. Не будет ошибкой сказать, что преступников погубила совершенно немыслимая и во всех отношениях глупая привязанность к трупам убитых ими людей.
Как достоверно установили сотрудники оперативно-следственной группы, впервые
